Характеристика психологической зависимости от интернета

Одну из наиболее заметных областей в исследовательской и терапевтической практике психологов по праву занимает психология зависимости. Учение о зависимостях, или аддиктология, сформировалось на стыке психологии и медицины; определенный вклад вносят также педагогика и социология. Наряду с поиском и совершенствованием средств борьбы с развивающимися по эпидемической модели традиционными видами зависимостей, такими, как наркотическая (включая токсикоманию), алкогольная или табачная, наблюдается отчетливая тенденция к выработке более широкого представления о зависимости. Фактически ставится вопрос о многообразии способов “ухода” из реальной жизни путем изменения состояния сознания. Проблематика измененных состояний сознания, как известно, пользуется немалой популярностью в психологии.

Зависимость и аддикция принадлежат к числу относительно новых для отечественной науки терминов: одни авторы понимают аддикцию как заболевание, а зависимость как сопутствующие формы поведения, другие придерживаются противоположного мнения, третьи не различают данные термины или делают это непоследовательно. В публикациях отечественных авторов рассматривается почти исключительно зависимость от химических веществ. Вместе с тем все более отчетливо проявляется тенденция к расширительному пониманию аддикций: наряду с традиционными (так называемыми химическими) все чаще упоминаются поведенческие зависимости. Не последнее место в перечне поведенческих видов зависимости занимает зависимость от интернета. Наверное, почти любое человеческое увлечение в своих крайних формах позволяет говорить о развитии психологической (но, как правило, не физической) зависимости.

Терминология проблемы интернет-зависимости еще не вполне устоялась. Применяются наименования “зависимость от интернета”, или “интернет-аддикция” (Internet Addiction Disorder, или IAD, Internet Behavior Dependency), а также “избыточное/патологическое применение интернета” (Internet Overuse, Pathological Internet Use). При обилии наименований специалисты достаточно едины в определении поведенческих характеристик, которые могли бы быть отнесены к этому феномену (или синдрому):

- неспособность и активное нежелание отвлечься даже на короткое время от работы в интернете, а уж тем более прекратить работу;

- досада и раздражение, возникающие при вынужденных отвлечениях, и навязчивые размышления об интернете в такие периоды;

- стремление проводить за работой в интернете все увеличивающиеся отрезки времени и неспособность спланировать время окончания конкретного сеанса работы;

- побуждение тратить на обеспечение работы в интернете все больше денег, не останавливаясь перед расходованием припасенных для других целей сбережений или накоплением долгов;

- готовность лгать друзьям и членам семьи, преуменьшая длительность и частоту работы в интернете;

- склонность забывать при работе в интернете о домашних делах, учебе или служебных обязанностях, важных личных и деловых встречах, пренебрегая занятиями или карьерой;

- способность освободиться на время работы в интернете от ранее возникнувших чувств вины или беспомощности, от состояний тревоги или депрессии, обретение ощущения эмоционального подъема и своеобразной эйфории;

- нежелание принимать критику подобного образа жизни со стороны близких или начальства;

- готовность мириться с разрушением семьи, потерей друзей и круга общения из-за поглощенности работой в интернете;

- пренебрежение собственным здоровьем и, в частности, резкое сокращение длительности сна в связи с систематической работой в интернете в ночное время;

- избегание физической активности или стремление сократить ее, оправдываемое необходимостью выполнения срочной работы, связанной с применением интернета;

- пренебрежение личной гигиеной из-за стремления проводить все без остатка “личное” время, работая в интернете; постоянное “забывание” о еде, готовность удовлетворяться случайной и однообразной пищей, поглощаемой нерегулярно и не отрываясь от компьютера; злоупотребление кофе и другими тонизирующими средствами.

 

Психологические исследования зависимости от компьютера. Еще до того, как приобрел широкую известность и популярность интернет, психологи уже заговорили о зависимости от компьютера. Первое и до сих пор наиболее тщательное исследование феномена зависимости от компьютера было проведено в 1980-х годах английским психологом М. Шоттон. исследование, в котором участвовало более 100 проявляющих зависимость от компьютера профессиональных программистов и профессионально работающих с компьютерами любителей, осуществлялось посредством опроса и интервьюирования испытуемых; в нем применялись стандартные психологические тесты и специально разработанные опросники. Наряду с теми, кто характеризовался как зависимый от компьютера, были исследованы – с применением того же исследовательского инструментария – две контрольные группы.

Согласно выявленным Шоттон социально-демографическим параметрам, проявляющие зависимость от компьютера – это чаще всего высокообразованные мужчины. Средний возраст выборки составляет около 30 лет, они обычно работают в области науки или техники, более половины из них – перворожденные дети у своих родителей. По сравнению с контрольной группой они относительно реже женаты и у них относительно меньше детей. У зависимых от компьютера испытуемых оказался высокий уровень интеллектуального развития (многие из них принадлежат сообществу обладателей сверхвысокого коэффициента интеллекта Mensa). Согласно признаниям большинства испытуемых, они проявляли теоретический и практический интерес к электронике еще до того, как приобрели начальный опыт работы с компьютером.

Как утверждает Шоттон, компьютер воспринимается ими как своего рода “конкурент” – рациональный, логичный, высокоинтеллектуальный. К этому можно добавить, что задача, которую ставят перед собой зависимые от компьютера субъекты, состоит в том, чтобы добиться от такого незаурядного “конкурента” полного подчинения.

Возможное объяснение заключалось в следующем. Если стремление доминировать в личных отношениях, общественной жизни и организационной иерархии постоянно наталкивается на неудачи, это побуждает некоторых молодых людей с высокоразвитыми интеллектуальными способностями и недостаточно развитым социальным интеллектом (под ним можно понимать все, что помогает в отношениях с другими людьми, – эмоциональность, контактность, понимание собеседника, эмпатийность, умение слушать, доверительность, готовность и умение “раскрыться” в беседе и т.д.) сделать вполне рациональный, на первый взгляд, выбор. Выбор состоит в отторжении многого из того, что традиционно относится к социальной сфере, и в поглощенности новыми технологиями, в первую очередь связанными с применением компьютеров. Освоение многочисленных приложений информационных технологий воспринимается как определенный интеллектуальный вызов, на что расходуется немало времени и усилий. В итоге чреватая возможными неудачами социальная сторона жизни начинает вызывать все меньше интереса, и на основе стремления к самоуважению и получению положительных эмоций формируется та или иная форма зависимости – в данном случае от компьютера.

Момент достижения практического результата интересует зависимых от компьютера испытуемых, исследованных Шоттон, в меньшей степени, нежели процесс достижения этого результата. Это свидетельствует о наличии процессуальной мотивации.

Разработанная Шоттон типология зависимости от компьютера включает три разновидности такой зависимости:

1) “Сетевики” (networkers): они оптимистичны, в наибольшей степени – сравнительно с другими типами зависимости – социально активны и позитивно настроены к другим людям, имеют друзей, в том числе противоположного пола, поддерживают нормальные отношения с родителями; компьютер для них – нечто вроде хобби: они могут интересоваться поиском в удаленных базах данных или, к примеру, играть в ролевые групповые игры типа MUD, однако при этом они меньше, чем другие выделенные типы зависимых от компьютеров людей, самостоятельно программируют, в меньшей степени интересуются приложениями – скажем, компьютерной графикой – или аппаратным обеспечением.

2) “Рабочие” (workers) – самая малочисленная группа. Они владеют наиболее современными и дорогими компьютерами. Процесс программирования у них четко спланирован, программы пишутся ими для достижения нужного результата. Как правило, представители этой группы прекрасно учились или учатся, причем их не удовлетворяет стандартная программа обучения и они посещают дополнительные учебные курсы. Для них характерна весьма строгая “рабочая этика”: например, неприемлем всякий род “компьютерного пиратства”.

3) “исследователи” (explorers) – самая многочисленная группа. Для них программирование сродни интеллектуальному вызову и одновременно развлечению. Они пишут сверхсложные программы, зачастую даже не доводя их до конца и принимаясь за новые, более сложные. Представители этой группы с удовольствием занимаются отладкой программ; компьютерное пиратство и хакерство они приемлют, полагая их “честной игрой” против других программистов (разработчиков программ) и/или администраторов вычислительных систем. С формальной стороны, уровень образования у них ниже, чем, скажем, у “рабочих”, – при этом они не только не отстают от имеющих более весомые дипломы коллег, но и зачастую превосходят их объемом знаний. Амбиций также немного: ни высокие должности, ни большие оклады не играют для них главенствующей роли. Таким образом, к социальным критериям жизненного преуспевания они довольно равнодушны. Для “исследователей” компьютер – своего рода партнер и друг, он зачастую одушевлен, с ним проще взаимодействовать, нежели с людьми.

Можно предположить, что “сетевики”, “рабочие” и “исследователи” сохранились – с определенными видоизменениями – до нынешних дней.

Вместе с тем довольно трудно квалифицировать описанных Шоттон программистов и пользователей компьютеров как зависимых в клиническом смысле слова: с обсессивными мыслями, компульсивной готовностью постоянно и повсеместно работать с компьютером, с пренебрежением к ранее поставленным жизненным целям, сиюминутным интересам, дружеским и семейным связям и обязанностям и т.д. Скорее это субъекты с заметно ограниченной сферой интересов, искренне увлеченные работой с компьютерами и в той или иной степени недооценивающие другие сферы жизни. интернет-аддиктов обычно описывают не совсем так или совсем не так (см. выше). Скорее всего, “зависимые”, по Шоттон, не являются зависимыми в принятом в настоящее время понимании.

 

исследование К.Янг: опыт консультирования тех, кто проявил зависимость от коммуникативных ресурсов интернета. Бегство в виртуальную зависимость от интернета – процесс стадиальный: на первой стадии происходит знакомство и заинтересованность интернетом и новыми возможностями (engagement), на второй – интернет замещает значимые стороны жизни (substitution), на третьей – можно говорить о собственно бегстве (escape): “Вы совершаете бегство из реального мира и из своей жизни, и это бегство не дает вам предпринять попытки что-либо изменить в своем реальном мире. Вы живете где-то в другом месте”.

Янг с коллегами разработала трехуровневую модель зависимости от интернета (ACE).

?        Accessibility – доступность интернет-ресурсов (интернет-магазин и казино открыты круглосуточно)

?        Control – контроль за своими действиями (сам кликаешь по ссылкам и жмешь на кнопочки).

?        Excitement – эмоциональный подъем, возбуждение от результатов собственных действий – возможных выигрышей/проигрышей, полученных доходов (в том числе отрицательных), побед или поражений в аукционах и т.д.

В данной модели совмещены организационно-технический (А) и собственно психологические (С&Е) моменты, о которых, впрочем, немало пишут (чаще, правда, не как о целостной модели) и другие авторы.

 

исследование Д.Гринфилда: зависимость от сексуальных, коммуникативных и потребительских (связанных с приобретением товаров и услуг) применений интернета. Гринфилд подчеркивает, что зависимости от интернета очень часто (в 20% случаев, по его данным) сопутствует сексуальная аддикция. Экран монитора, по его мнению, действует гипнотически и вводит пользователей в трансоподобные состояния, отчего, скажем, любовные послания приобретают особую эффективность.

 

Дж. Грохол: феномен зависимости от интернета – не более чем стадия освоения информационных технологий и, в частности, интернета. “Зацикливание” на первой стадии – стадии “очарования” (enchantment) выражается у новичка в поведенческих реакциях, которые могут быть восприняты как психологическая зависимость. Естественное избавление от возможной зависимости знаменует переход на стадию “разочарования” (disillusionment), за которой следует стадия “сбалансированности” (balance). Такие же стадии, как полагает Грохол, проходит и квалифицированный пользователь интернета, когда принимается за освоение нового для себя сетевого ресурса.

 

Медицинские исследования. Н.Шапир: у 95% обследованных субъектов, подверженных феномену зависимости от интернета, имеется близкий родственник, лечившийся у психиатра, а 85% сами лечились у специалиста по психическому здоровью. Шаффер с коллегами высказывают мнение, согласно которому наблюдаемые феномены зависимости от интернета могут на самом деле оказаться отражением иных, первичных психических заболеваний.

При это для обследованных не характерны ни депрессия, ни обсессивно-компульсивные расстройства (т.е. наличие навязчивых состояний), на которые чаще всего ссылаются при обсуждении феномена зависимости от интернета.

 

итак, вопрос о самом существовании заболевания, именуемого зависимостью от интернета, остается нерешенным. За годы интенсивных обсуждений и разработки соответствующей проблематики практически не добавилось убедительных клинических данных, которые говорили бы в пользу подобной трактовки рассмотренной в статье феноменологии. Не удалось также существенно развить на примере интернет-аддикции теоретические и методологические представления о поведенческих формах зависимости, активно разрабатываемые в настоящее время специалистами по психическому здоровью. Возникла даже точка зрения, согласно которой интернет-аддикция может трактоваться как одно из заблуждений современного поколения психологов и психотерапевтов. А вот само существование феномена зависимости от интернета и соответствующих форм поведения представляется несомненным. Он требует тщательного психологического изучения и – все чаще – проведения практической терапевтической работы.

 

 


 

Другие страницы рубрики

Ваш отзыв